Экклесиология, которой не явно, но тем не менее, руководствуется сегодняшнее руководство ВЛФ (это тенденция к применима также к модели, действующей ныне в «каноническом Православии») — «одно государство = одна Поместная Церковь». При этом параллельное существование в стране двух лютеранских церквей может быть обосновано, не решением общин, а исключительно согласием «Предстоятелей Церквей ВЛФ» в полном соответствии с «римским» каноном 372: «По мнению верховной власти Церкви на той же территории могут учреждаться отдельные Церкви, отличные друг от друга по обряду верных или по иному подобному критерию».То есть, «отдельные Церкви» могут появляться не по волеизъявлению народа Божьего, а «учреждаются верховной властью Церкви», то есть, по логике ВЛФ, ее администрацией.
Опасность подобной позици заключается в том, что «экуменические контакты» лютеран с Римом, участившиеся в последнее время, привели на практике к аберрации сознания у чиновников ВЛФ, так что они с радостью перенимают «древний опыт экклесиологии» и вовсе не понимают, что в отношении лютеран в Риме уже 450 лет действует неизменный приговор: anathema sit за преступления ереси и схизмы. и это подлинное отношение к властей РКЦ к лютеранам.Так сказать, медицинский факт.
К сожалению римская модель сегодня доминирует не только в постсоветском православии,но, что прискорбнее, в среде протестантов. И если среди харизматов подобное является логичным (папоцентризм в образе конкретного лидера-пастора), то для лютеранской церкви это не только не приемлимо, но противоречит самому смыслу существования этого движения.