Деятельность религиозных организаций не может ограничиваться проведением собраний в специально отведенных для религиозных целей местах. Помимо богослужений в храмах (молитвенных домах и т.д.) религиозные объединения практикуют такие специфические формы выражения права на свободу совести, как публичные богослужения и публичные религиозные мероприятия. Таковыми могут быть: крестные ходы, паломнические шествия, стояния, уличные евангелизации, евангелизационные концерты, авто- ,мото- велопробеги и др.
До декабря 2012 г вышеуказанные формы должны были однозначно осуществляться в порядке, установленном Федеральным законом от 19.06.2004 № 54–ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях и пикетированиях», путем уведомления местных властей о цели религиозного мероприятия, состава его участников, места и времени проведения и других сведений, необходимых для обеспечения общественного порядка и безопасности.
В 2011 г Верховный Суд Российской Федерации (ВС РФ) также подтвердил, что на публичные богослужения, другие религиозные обряды и церемонии распространяется порядок проведения публичных мероприятий, как митинги, шествия и демонстрации.
Уведомительно-разрешительный порядок сохраняется и в настоящее время, однако с конца 2012 г произошли некоторые изменения, свидетельствующие о движении в сторону дифференциации публичных мероприятий, их законодательного разделения на религиозные и светские. Немаловажную роль в этом процессе играет влияние норм международного права в области защиты религиозных свобод.
В декабре 2012 г Конституционный суд России (КС РФ) вынес постановление N 30-П1.Постановление касалось проверки конституционности положений п.5 ст.16 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», а также норм аналогичного закона республики Татарстан. Поводом к рассмотрению дела послужило обращение уполномоченного по правам человека в РФ, защищавшего права Пайкара Айрияна и Александра Щендрыгина — представителей религиозной организации «Свидетели Иеговы» Казани и Белгорода. Указанными гражданами были организованы публичные богослужения в некультовых помещениях, за что они были привлечены к административной ответственности так как не уведомили местные власти о проведении данных богослужений в соответствии с Федеральным законом от 19.06.2004 № 54–ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях и пикетированиях». Представители религиозной организации оспорили штрафы в различных судебных инстанциях, но везде получили отказ.
В своем постановлении по указанному выше делу КС РФ отметил, что в законодательстве РФ действительно не проводится различий между не представляющими опасности для общественного спокойствия, нравственности и здоровья граждан молитвенными собраниями и теми, которые такую потенциальную опасность содержат. КС РФ сделал вывод, что распространение на любые публичные религиозные мероприятия правового режима митингов и шествий при закреплении равной административной ответственности противоречит конституционным принципам равенства, справедливости и соразмерности.
КС РФ подчеркнул, что необходимость уведомления о публичном религиозном мероприятии в силу одного лишь факта его проведения вне специально отведенных для этих целей мест представляет собой необоснованное вмешательство государства в сферу свободы совести и свободы собраний, признал оспариваемые нормы неконституционными и обязал законодателя внести необходимые изменения.
Согласно комментариям судьи-докладчика по делу Сергея Казанцева, организатор публичного богослужения или собрания, если оно проводится вне специально отведенных мест, должен уведомлять об этом органы власти только в том случае, когда это мероприятие представляет потенциальную опасность для общественного спокойствия, нравственности и здоровья граждан.
Не конституционность существующих норм КС РФ усмотрел в том, что они относят религиозные собрания, проводимые в нежилых помещениях, к той же категории, что и крестный ход или публичное богослужение на городской площади, исходя, видимо, из того, что все они представляют равную общественную опасность. Конституционный Суд счел, что такой подход законодателя может привести к необоснованному и неправомерному вмешательству государства в дела верующих. Федеральный законодатель, а вслед за ним и законодатель Татарстана, отметил судья КС РФ, должен внести изменения в порядок проведения публичных религиозных мероприятий и, в частности, установить, какие из них могут проводиться без уведомления органов власти. До внесения соответствующих изменений молитвенные и религиозные собрания могут таким образом проводиться без уведомления, если они не нарушают иных требований Конституции РФ и действующего законодательства.
Как известно, право на свободу совести гарантируется помимо Конституции РФ, международно-правовыми актами, являющимися составной частью правовой системы Российской Федерации, — Конвенцией о защите прав человека и основных свобод2 (статья 9) и Международным пактом о гражданских и политических правах3 (статья 18), согласно которым это право включает свободу менять свою религию или убеждения и свободу исповедовать свою религию или убеждения как индивидуально, так и сообща с другими, публичным или частным порядком в богослужении, обучении, отправлении религиозных и культовых обрядов.
Как отметил КС РФ, данное право не может ограничиваться исключительно пространством личной (частной) жизни, — получая свою реализацию во внешней сфере, в том числе в массовых коллективных формах, оно объективно приобретает и весьма существенное общественное значение, что обязывает Российскую Федерацию как правовое и социальное государство (статья 1, часть 1; статья 7, часть 1, Конституции Российской Федерации) обеспечивать, нейтрально и беспристрастно, исповедание различных религий, верований и убеждений в целях достижения гражданского мира и согласия, поддержания общественного порядка и религиозной терпимости в обществе, не допуская произвольного и неоправданного вмешательства в деятельность религиозных организаций.
КС РФ также отметил, что реализация права на публичные религиозные собрания необходимо соотносить с порядком реализации иных конституционных прав, в том числе в социально-политической сфере, что обязывает как законодателя, так и правоприменителя, включая суд, обеспечивать разумный баланс интересов верующих и религиозных объединений, с одной стороны, и светских политических и государственных институтов — с другой, не посягая при этом на само существо данного права и не создавая препятствий для его реализации.
В своей позиции КС РФ основывается на практике Европейского Суда по правам человека (ЕСПЧ), полагающего, что свобода мысли, совести и религии наряду со свободой собраний составляют фундамент демократического общества (постановления от 25 мая 1993 года по делу «Коккинакис (Kokkinakis) против Греции», от 20 февраля 2003 года по делу «Джавит Ан (Djavit An) против Турции», от 23 октября 2008 года по делу «Сергей Кузнецов против России» и др.).
ЕСПЧ, в свою очередь, обращает внимание, что верующим должно быть позволено свободно собираться при отсутствии неоправданного государственного вмешательства (постановления от 26 октября 2000 года по делу «Хасан (Hasan) и Чауш (Chaush) против Болгарии», от 31 марта 2005 года по делу «Адали (Adaly) против Турции» и от 10 июня 2010 года по делу «Свидетели Иеговы в Москве и другие против России»).
Таким образом, отмечает КС РФ, право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирования, закрепленное статьей 31 Конституции Российской Федерации, не является абсолютным (по аналогии, как не является абсолютным право на «религиозную тайну»4) и может быть ограничено федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Как отмечает профессор А.В.Пчелинцев: «деятельность по распространению религиозных убеждений может быть подвергнута законодательному регулированию по признаку места ее осуществления. Прежде всего, конституционные гарантии неприкосновенности частной жизни (ст. 23) и жилища (ст. 25) защищают гражданина от попыток сделать его oбъектом распространения религиозных или иных убеждений против его воли». Однако эти положения, по мнению ученого, «в равной мере защищают личность от любых посягательств и предложений как некоммерческого, так и коммерческого характера»5. Специальных ограничений на распространение религиозных убеждений в данном случае, по мнению автора, вводить не требуется.
Федеральный закон должен обеспечивать возможность реализации права религиозной организации и одновременно — соблюдение надлежащего общественного порядка и безопасности без ущерба для здоровья и нравственности граждан на основе баланса интересов организаторов и участников публичных мероприятий, с одной стороны, и третьих лиц — с другой (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 18 мая 2012 года N 12-П).
Соответствующие предписания, на которые опирается КС РФ, содержатся также во Всеобщей декларации прав человека6 (пункт 1 статьи 20 и пункт 2 статьи 29), Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 2 статьи 11) и Международном пакте о гражданских и политических правах (статья 21), допускающих введение ограничений права на мирные собрания, только если они установлены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах государственной или общественной безопасности, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, обеспечения должного признания, уважения и защиты прав и свобод других лиц, охраны здоровья, нравственности и удовлетворения требований морали.
ЕСПЧ подчеркивает, что государство должно воздерживаться от применения необоснованных косвенных ограничений права на мирные собрания, а его вмешательство в это право может иметь место лишь при наличии оправдывающих его убедительных и неопровержимых доводов (постановления от 31 марта 2005 года по делу «Адали (Adaly) против Турции», от 20 октября 2005 года по делу «Политическая партия «Уранио Токсо (Ouranio Toxo) и другие против Греции» и от 26 июля 2007 года по делу «Баранкевич против России»).
Основываясь на нормах международного права и позиции ЕСПЧ, КС РФ неоднократно указывал, что при допустимости ограничения того или иного права в соответствии с конституционно одобряемыми целями государство должно использовать не чрезмерные, а только необходимые и строго обусловленные этими целями меры; публичные интересы, перечисленные в статье 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, могут оправдать правовые ограничения прав и свобод, только если такие ограничения отвечают требованиям справедливости, являются адекватными, пропорциональными, соразмерными и необходимыми для защиты конституционно значимых ценностей (постановления КС РФ от 30 октября 2003 года N 15-П, от 22 марта 2005 года N 4-П, от 14 июля 2005 года N 9-П, от 16 июня 2009 года N 9-П и др.).
Таким образом, правовая позиция, выраженная КС РФ в Постановлении от 18 мая 2012 года N 12-П, равно как и аналогичная ей позиция ЕСПЧ, предполагает, что требование подать уведомление о проведении публичного мероприятия в целом не нарушает сущность права на свободу собраний и не только позволяет примирить это право с правами и законными интересами других лиц, но и служит предотвращению беспорядков или преступлений (постановления от 18 декабря 2007 года по делу «Нуреттин Альдемир (Nurettin Aldemir) и другие против Турции» и от 7 октября 2008 года по делу «Мольнар (Molnar) против Венгрии»), могут быть распространены на порядок проведения публичных мероприятий религиозного характера.
Как отмечает профессор А.В.Пчелинцев: «неуместной является деятельность по распространению религиозных убеждений в зданиях, сооружениях (не обязательно культовых) и на территориях, принадлежащих религиозным организациям другого вероисповедания»7. Однако, закон воспрещает только проведение «публичных мероприятий, размещение текстов и изображений, оскорбляющих религиозные чувства граждан, вблизи объектов религиозного почитания»7 (п. 6 ст. 3 Федерального закона «О свободе совести и религиозных объединениях»).
Главная цель положений международного права об «общественной безопасности» заключается в том, чтобы допустить ограничения публичного исповедания религии (религиозные собрания, процессии, погребальные церемонии и так далее), если возникает определенная опасность, которая ставит под угрозу безопасность людей (их жизни, личную неприкосновенность или здоровье) или безопасность собственности8.
Термин «общественный порядок» в английских текстах пункта 3 статьи 18 Международного пакта о гражданских и политических правах, пункта 2 статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод отличается от других сопоставимых положений данных международных договоров тем, что за ним не следует заключаемый в скобки термин «ordre public». Следовательно, свобода исповедовать свою религию или убеждения может ограничиваться по данному основанию только, чтобы избежать нарушения порядка в узком смысле этого слова9.
Мо мнению М.Новак и Т.Восперник: «термину «общественный порядок» должно даваться ограничительное толкование, подразумевая предотвращение общественного беспорядка»10.
Понятие не следует путать с созвучным французским юридическим выражением, употребляемым в гражданском и административном праве, а также в международном частном праве, «ordre public», которое относится к основным направлениям публичной политики общества11. М.Новак и Т.Восперник: «нормы о регистрации, применимые к политическим демонстрациям, также можно применять в отношении похоронных и других религиозных процессий в целях регулирования дорожного движения и предотвращения дестабилизации мирной обстановки»12.
Очевидно, что применение правил, объединенных термином ordre public, недопустимо, если они составляют вмешательство в свободу исповедания религии или убеждений.
Следует отметить, что публичные религиозные мероприятия, отличаются от аналогичных светских мероприятий и, тем не менее, до сих пор регулируется 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», который при этом не устанавливает юридически значимых различий между видами публичных религиозных мероприятий — публичными богослужениями, церемониями, обрядами, ритуалами, молитвенными и религиозными собраниями (определение которых не только с юридической, но и с религиоведческой точки зрения представляется достаточно сложным).
Хотя КС РФ не определяет отсутствие соответствующих дефиниций в качестве дефекта и препятствия для правильного разрешения споров, возникающих в связи с проведением публичных религиозных мероприятий, он указывает, что распространение на любые молитвенные и религиозные собрания, проводимые вне специально отведенных для этого мест, правового режима митингов, демонстраций и шествий противоречит вытекающим из Конституции Российской Федерации принципам равенства, справедливости и соразмерности.
КС РФ, пошел еще дальше, и указал, что необходимость уведомлять уполномоченные органы государственной власти или органы местного самоуправления о публичном религиозном мероприятии и нести иные установленные законодательством обременения в силу лишь самого факта проведения религиозного собрания вне специально отведенных для этих целей мест представляет собой неправомерное вмешательство государства в сферу свободы совести, гарантированной каждому статьями 28, 31 Конституции Российской Федерации и признаваемой статьей 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и необоснованное, не обусловленное целями, указанными в статьях 17 (часть 3) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации, а также в пункте 2 статьи 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ограничение права на свободу собраний.
Таким образом, пункт 5 статьи 16 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» , в той мере, в какой он распространяет на такие публичные религиозные мероприятия, как молитвенные и религиозные собрания, проводимые в иных, помимо указанных в пунктах 1 — 4 статьи 16 названного Федерального закона местах, не соответствует Конституции Российской Федерации, ее статьям 17 (часть 3), 18, 19 (части 1 и 2), 28, 31 и 55 (часть 3).
Федеральный законодатель в РФ, в соответствии с требованиями Конституции Российской Федерации, с учетом Постановления КС РФ, в соответствии с нормами международного права, обязан внести необходимые изменения в регулирование порядка проведения публичных богослужений, других религиозных обрядов и церемоний, включая молитвенные и религиозные собрания, вне культовых зданий и сооружений, а также вне специально отведенных или предоставленных для этого месткоторые позволили бы учитывать содержательные характеристики конкретных видов таких публичных религиозных мероприятий, исходя из того, что не все они требуют от органов публичной власти принятия мер, направленных на обеспечение общественного порядка и безопасности как самих участников публичного религиозного мероприятия, так и других граждан.
До внесения в действующее правовое регулирование надлежащих изменений, как поясняет КС РФ, вытекающих из вышеуказанного Постановления, правоприменителям, включая суды, при рассмотрении спорных вопросов относительно необходимости уведомления органов публичной власти о проведении публичных религиозных мероприятий следует руководствоваться Конституцией Российской Федерации и Постановлением КС РФ. И, как поясняет КС, во всяком случае не применять порядок проведения митингов, демонстраций и шествий к молитвенным и религиозным собраниям, проводимым в нежилом помещении, если ни содержание самого религиозного мероприятия, ни местонахождение нежилого помещения не требуют от органов публичной власти принятия мер, направленных на обеспечение общественного порядка, безопасности и спокойствия граждан.
Адвокат Константин Андреев
www.KonstantinAndreev.ru
Ссылки:
1. Постановление Конституционного Суда РФ от 5 декабря 2012 г. N 30-П по делу о проверке конституционности положений пункта 5 ст. 19 Закона Республики Татарстан «О свободе совести и религиозных объединений» в связи с жалобой уполномоченного по правам человека РФ.
2. Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Рим, 4 ноября 1950 г.).// http://www.echr.ru/documents/doc/2440800/2440800-002.htm
3. Международный пакт о гражданских и политических правах. Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи от 16 декабря 1966 года.// http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pactpol.shtml
4. Петрухин И.Л. Личные тайны(человек и власть).М.: Институт государства и права РАН, 1998. с.220
5. Пчелинцев А.В. Свобода совести и деятельность религиозных объединений в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. – М.: ИД «Юриспруденция»,2012. С.188
6. Всеобщая декларация прав человека. Принята резолюцией 217 А (III) Генеральной Ассамблеи ООН от 10 декабря 1948 года.// http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/declarations/declhr.shtml
7. Пчелинцев А.В. Свобода совести и деятельность религиозных объединений в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. – М.: ИД «Юриспруденция»,2012. С.189
8. Nowak, U.N.Covenant on Civil and Political Rights. С.326
9. Nowak, U.N.Covenant on Civil and Political Rights. С.327 и Van Dijk and van Hoof, Theory and Practice of the European Convention. С.554
10. Свобода религии и убеждений: основные принципы ( философия, законодательство, защита свободы совести). Глава IV Манфред Новак и Таня Восперник/ Допустимые ограничения свободы религии и убеждений. НП «Гильдия экспертов по религии и праву».Москва, 2012 г. С.170
11. Lockwood, Working Paper. С .56-61
12. Свобода религии и убеждений: основные принципы ( философия, законодательство, защита свободы совести). Глава IV Манфред Новак и Таня Восперник/ Допустимые ограничения свободы религии и убеждений. НП «Гильдия экспертов по религии и праву».Москва, 2012 г. С.170-171